Вы не есть это тело

Опубликовано Рубрики ВдохновениеМетки , , , , , , ,

Очень хорошее, вдохновляющее, сильное выступление Джанин Шеперд! Очень созвучно с идеей чайки Джонатан Ливингстон! Обязательно посмотрите!
Мы, действительно, не есть эти тела!

кто хочет почитать текст субтитров (важные моменты выделила шрифтом):
0:15 Жизнь заключается в возможностях, в том, чтобы их создавать и пользоваться ими, и для меня это была мечта об олимпийских играх. Это меня определяло. Это было моё счастье.

0:26 Будучи лыжной гонщицей и членом сборной Австралии по лыжному спорту, в преддверии зимних Олимпийских игр, я отправилась на тренировочный велопробег с моими приятелями по сборной. Мы ехали вверх, направляясь к живописным Голубым горам на запад от Сиднея, был отличный осенний день: солнечный свет, запах эвкалипта и мечта. Жизнь была прекрасна. Мы ехали около пяти с половиной часов, и вот добрались до той части поездки, которую я любила — это были холмы, потому что я любила эти холмы. Я поднялась с велосипедного сидения, стала усиленно крутить педали, и, вдыхая холодный горный воздух и чувствуя, как он обжигает мне лёгкие, я посмотрела вверх, чтобы ощутить солнечные лучи на лице.

1:10 И вдруг всё почернело. Где я? Что происходит? Боль поглотила моё тело. Меня сбил разогнавшийся фургон за 10 минут до конца поездки. Меня подняли с места аварии и спасательным вертолётом доставили в большое спинальное отделение в Сиднее. Я получила обширные повреждения, угрожающие жизни. Шея и позвоночник были сломаны в шести местах. Пять рёбер на левой стороне были сломаны. Правая рука была сломана. Ключица была сломана. Несколько костей в ступне были сломаны. Вся правая сторона была разорвана, заполнена гравием. Голова была разбита, кожа задралась, обнажая череп. У меня были повреждения головы. У меня были внутренние повреждения. У меня была массивная кровопотеря. По сути дела, я потеряла около пяти литров крови, — то есть всё, что должно быть в теле человека моего размера. К тому моменту, когда вертолёт приземлился в госпитале Принца Генри в Сиднее, моё давление было 40 на ноль. У меня был очень плохой день. (Смех)

2:17 Больше 10 дней меня носило между двумя измерениями. Я осознавала, что нахожусь в своём теле, но в то же время и вне тела — где-то в другом месте, наблюдая всё с высоты, как если бы это происходило с кем-то другим. С какой стати мне было хотеть возвращаться в это тело, которое было таким переломанным?
2:33 Но голос всё звал меня: «Ну, останься со мной!»
2:39 «Нет. Это слишком трудно».
2:42 «Давай. Это наш шанс».
2:45 «Нет. Это сломанное тело не может больше служить мне».
2:49 «Ну, давай. Оставайся со мной. Мы сделаем это. Мы можем сделать это вместе».

2:54 Я была на распутье. Я знала, что если не вернусь в своё тело, то должна буду навсегда покинуть этот мир. Это была борьба моей жизни. Через 10 дней я решила вернуться в своё тело, и внутреннее кровотечение прекратилось.
3:14 Потом меня стало беспокоить, буду ли я снова ходить, потому что ниже пояса я была парализована. Моим родителям сказали, что перелом шеи без смещений, а вот спина полностью раздроблена. Позвонок L1 напоминал арахис, который уронили, наступили на него и раскрошили на тысячи кусочков. Меня должны были прооперировать. Ко мне пришли, уложили на бобовый пуф, разрезали меня, буквально разрезали пополам — у меня остался шрам, который опоясывает всё тело. Из моего спинного мозга вытащили столько осколков, сколько смогли. Мне удалили два сломанных ребра и восстановили спину. L1 — его восстановили, извлекли ещё одно сломанное ребро, и объединили T12, L1 и L2. Меня зашили. Понадобился целый час, чтоб меня зашить. Я проснулась в интенсивной терапии, и врачи были очень взволнованы, потому что операция была успешной: на этом этапе у меня появилось небольшое движение в большом пальце ноги, и я подумала: «Круто! Я еду на Олимпиаду!» (Смех) Я понятия не имела. Думала, что такие штуки случаются с другими, но только не со мной.

4:19 Потом ко мне пришла доктор и сказала: «Жанин, операция прошла успешно, и мы вытащили из твоего спинного мозга столько осколков костей, сколько смогли, но повреждения необратимы. Нервы центральной нервной системы не восстановятся. У тебя частичный паралич нижних конечностей, и у тебя появятся все сопутствующие заболевания. У тебя нет чувствительности ниже пояса, и в лучшем случае она восстановится на 10-20%. До конца жизни у тебя будут нарушения работы внутренних органов. Тебе придётся пользоваться катетером всю оставшуюся жизнь. И если ты все-таки будешь ходить, то только с шинами и ходилкой». А потом она сказала: «Жанин, тебе нужно переосмыслить всё, что ты делала в своей жизни, потому что ты никогда больше не сможешь это делать».
5:04 Я пыталась осознать смысл её слов. Я была спортсменкой. Я знала только это. Я занималась только этим. Если я не могу больше этим заниматься, тогда чем мне заниматься? И я задала себе такой вопрос: если я не могу больше этим заниматься, тогда кто я?

5:22 Меня перевели из интенсивной терапии в спинальное отделение. Я лежала на тонкой, жёсткой спинальной кровати. Мои ноги не двигались. Мне надели плотные чулки, чтобы не было застоя крови. Одна рука у меня была в гипсе, другая — под капельницей. На шее у меня был ортопедический аппарат, голова обложена мешочками с песком, а мир я видела через зеркало, висевшее над головой. Вместе со мной в палате было ещё пять человек, но вот что поразительно: мы не видели друг друга, ведь мы все лежали парализованные в спинальной палате. Насколько это удивительно? Как часто в жизни вы заводите друзей безоценочно, только на основе духовного? И там не было каких-то сверхъестественных разговоров, мы просто делились своими сокровенными мыслями, страхами, и нашими надеждами на жизнь после спинального отделения.
6:15 Помню, как однажды вечером вошёл один медбрат — Джонатан — с целой кучей пластиковых соломинок. Он водрузил на каждого гору соломинок и сказал: «Начинайте их соединять» Ну, делать нам все равно было нечего, так что мы послушались. А когда мы закончили, он молча обошёл нас всех по очереди и соединил все соломинки, так что круг замкнулся, и сказал: «Хорошо, возьмитесь все за ваши соломинки» И мы взялись. Он сказал: «Отлично. Теперь мы все связаны» Пока мы держались, мы дышали в унисон — мы знали, что никто из нас не одинок в этом путешествии. И даже находясь в спинальном отделении, парализованная, я пережила невероятно глубокие и яркие моменты достоверности и единения, которых раньше не было в моей жизни. И каждый из нас знал, что после выписки мы не вернёмся к прежней жизни.

7:26 Через шесть месяцев меня выписали. Я помню, как папа вёз меня в кресле, всю в гипсе, и помню ощущение солнечного света на лице впервые за все это время. Я жадно впитывала его и думала: как я могла раньше принимать это как должное? Я была невероятно благодарна за свою жизнь. Но прежде, чем я уехала из больницы, старшая медсестра сказала мне: «Жанин, я хочу, чтоб ты была готова, потому что когда ты приедешь домой, что-то произойдёт». Я спросила: «Что?» И она ответила: «У тебя начнётся депрессия». И я сказала: «Только не у меня! Не у Жанины-машины!» Такое было у меня прозвище. Она сказала: «У тебя тоже начнётся, потому что у всех так бывает. В спинальном отделении всё нормально. Ты в коляске. Это нормально. Но когда ты приедешь домой, ты осознаешь, насколько изменилась твоя жизнь».

8:17 И я приехала домой, и что-то произошло. Я поняла, что сестра Сэм была права. У меня действительно началась депрессия. Я была в коляске. У меня не было чувствительности ниже пояса, я все время была с катетером. Я не могла ходить. Я так похудела в больнице, что теперь весила около 36 кг. И мне захотелось сдаться. Всё, что мне было нужно тогда — надеть кроссовки и выбежать на улицу. Я хотела вернуть старую жизнь. Я хотела вернуть своё тело.
8:51 И я помню, как мама, сидя на краю моей постели, сказала: «Будет ли у нас когда-нибудь всё хорошо опять?»
8:58 И я подумала: «Как же может быть хорошо? Я ведь потеряла всё, что я ценила, всё, к чему стремилась. Всё потеряла». Я все время задавала вопрос: «Почему я? Почему я?»
9:14 А потом я вспомнила своих друзей, которые остались в отделении, особенно Марию. Мария попала в автокатастрофу, и очнулась в день своего 16-тилетия, чтобы обнаружить, что она полностью парализована. Она не могла двигаться от шеи вниз, её голосовые связки были повреждены, и она не могла говорить. Мне сказали: «Мы тебя придвинем к ней: это может быть ей на пользу». Я забеспокоилась. Я не знала, как я буду себя чувствовать рядом с ней. Я думала, что это будет испытанием, но это оказалось благословением, потому что Мария постоянно улыбалась. Она всегда была счастлива, и даже когда она снова заговорила, хотя её было трудно понять, она никогда не жаловалась, ни разу. И я удивлялась, как она смогла всё это принять.

10:10 Тогда я поняла, что это была не только моя жизнь. Это была сама жизнь. Я поняла, что это была не только моя боль. Это была общая боль. Потом я поняла, точно так же, как раньше, что у меня был выбор. Я могла продолжать бороться с этим или я могла отпустить и принять не только моё тело, но и обстоятельства моей жизни. Вот тогда я перестала спрашивать: «Почему я?» И стала спрашивать: «А почему не я?» Потом я подумала, что на самом деле подножие горы — отличное место для старта.
10:55 Никогда до этого я не считала себя творческим человеком. Я была спортсменкой. Моё тело было машиной. А теперь я собиралась начать самый креативный проект, какой только кто-то когда-то начинал — перестраивать свою жизнь. И хотя я совершенно не знала, что буду делать, в этой неуверенности заключалось чувство свободы. Я больше не была ограничена чётким предназначением. У меня была свобода для исследования неограниченных возможностей жизни. Это осознание начало менять мою жизнь.

11:35 Сидя дома в коляске, загипсованная, я увидела пролетающий самолёт и подумала про себя: «Вот оно! Если я не могу ходить, то я могла бы летать». Я сказала: «Мам, я буду учиться летать». Она ответила: «Хорошо, дорогая». (Смех) Я сказала: «Передай мне справочник». Она дала мне телефонную книгу и я позвонила в лётную школу. Я сделала заказ, сказала, что хотела бы прийти полетать. Мне ответили: «Вы определились с датой?» Я сказала: «Ну, я должна узнать, кто из друзей сможет меня отвезти, потому что я не могу водить. Ну, и ходить типа тоже. Это проблема?» Я сделала заказ, и несколько недель спустя мой друг Крис и мама отвезли меня в аэропорт, все мои 36 кг, покрытые шинами и сверху мешковатым комбинезоном. (Смех) Я могу сказать, что я не выглядела идеальным кандидатом на получение лётного удостоверения. (Смех) Я держусь за стойку, потому что я не могу стоять. Я сказала: «Привет! Я пришла на лётный урок». Они посмотрели на меня, отошли и стали метать жребий. «Возьми ты её». «Нет, сам бери». Наконец вышел один парень и говорит: «Привет. Меня зовут Эндрю и я буду сегодня твоим инструктором». Я говорю: «Круто». Меня подвезли, поставили на бетон, и вот тут стоял этот красно-бело-синий самолёт. Он был прекрасен. Меня подняли в кабину. Им пришлось протащить меня по крылу, запихнуть в кабину. Меня усадили. Везде были кнопки и шкалы. Я говорю: «Ух ты! Как вы понимаете, что делают все эти кнопочки и шкалы?» Инструктор Эндрю сел за штурвал, завёл самолёт. Он спросил: «Хочешь порулить?» Тут надо было нажимать рулевые педали для управления самолётом на земле. Я ответила: «Нет — у меня ноги не действуют». Он: «Ой…». Я продолжила: «Но руки действуют». И он сказал: «Ладно»

13:15 Он преодолел взлётно-посадочную полосу, добавил мощности. Когда мы разогнались по взлётке, шасси стало подниматься от покрытия, и мы оторвались от земли, я почувствовала невероятную свободу. И когда мы покинули учебный аэродром, Эндрю сказал мне: «Видишь вон ту гору?» Я сказала: «Да». Он сказал: «Ну, тогда бери штурвал и лети к той горе». Я ещё раз глянула, и поняла, что он показывал на Голубые горы, откуда началось моё путешествие. Я взяла штурвал, и полетела. Теперь я была далеко-далеко от спинального отделения и именно тогда я поняла, что стану пилотом. Я понятия не имела, как пройду медкомиссию. Но я не беспокоилась об этом, потому что в тот момент у меня была мечта. Потом я приехала домой, подготовила дневник тренировок, и составила план. Я училась ходить, сколько могла: сначала меня поддерживали два человека, потом один, потом я смогла ходить, придерживаясь за мебель, только если она была недалеко друг от друга. А потом я сильно продвинулась: я научилась ходить вокруг дома, держась за стены — вот так. Мама говорила, что она везде шла за мной, вытирая мои отпечатки. (Смех) Но, по крайней мере, она всегда знала, где я была.

14:45 Итак, пока врачи продолжали оперировать меня, собирая моё тело, я продолжала зубрить матчасть, и наконец — на удивление — прошла медкомиссию, теперь путь к полётам был открыт. Я всё свободное время проводила в той лётной школе, хотя мне там приходилось несладко: все эти парни, которые хотели стать пилотами Qantas и я — вечно прыгающая на одной ноге, сначала в гипсе, потом в стальных шинах, в мешковатом комбинезоне, с мешком лекарств и катетеров, хромая… Они смотрели на меня и думали: «Ну, кого она пытается обмануть? Она же никогда не сможет это сделать». Иногда я и сама так думала. Но это было неважно, потому что у меня внутри что-то горело, и это было намного важней моих травм.

15:31 Я продолжала двигаться вперёд благодаря небольшим целям и, наконец, я получила частное лётное удостоверение, потом я научилась летать и стала катать друзей над Австралией. Потом я научилась управлять двухмоторными самолётами и получила разряд по ним. Потом я научилась летать в плохую погоду так же хорошо, как в хорошую — получила разряд по полётам по приборам. А потом я получила коммерческое лётное удостоверение. Потом я получила инструкторский разряд. Потом я оказалась в той же лётной школе, где я впервые летала, только теперь я учила летать других людей. Всего полтора года спустя после спинального отделения. (Аплодисменты)

16:23 И тогда я подумала: «Почему бы не пойти ещё дальше? Почему бы не научиться летать вниз головой?» И я научилась летать вниз головой, и стала инструктором по фигурам высшего пилотажа. А мама с папой? Никогда не приезжали посмотреть. Потом я совершенно чётко поняла, что несмотря на то, что моё тело может быть ограничено, мой дух непобедим.

16:52 Философ Лао Цзы сказал: «Когда ты отпускаешь то, что ты есть, ты становишься тем, кем мог бы быть». Теперь я знаю, что до тех пор, пока я не отпустила то, что считала своей сущностью, я не могла создать совершенно новую жизнь. До тех пор, пока я не отпустила ту жизнь, которую себе запланировала, я не могла жить той жизнью, которая меня ожидала. Сейчас я понимаю, что моя настоящая сила никогда не заключалась в теле. И несмотря на то, что мои физические возможности сильно изменились, я осталась прежней. Дар пилота был моим даром, таким же даром, который есть у каждого из нас.

17:44 Я знаю, что я — это не моё тело. И что вы — это не ваши тела. И совершенно неважно, как вы выглядите, откуда вы родом и как вы зарабатываете на жизнь. Единственное, что имеет значение — это то, что мы продолжаем раздувать пламя человеческих возможностей, живя так, чтоб максимально раскрыть свои настоящие способности, потому что мы все связаны миллионами соломинок. И сейчас пришло время соединить их и прислушаться. И если мы хотим двигаться к нашему общему счастью, нам надо перестать фокусироваться на физическом и вместо этого пользоваться душевными качествами.
18:36 Итак, поднимите ваши соломинки, если вы присоединяетесь ко мне.
18:40 Спасибо. (Аплодисменты) Спасибо.

Добавить комментарий